Владимир Ильич Ленин - Страница 10

патриоты —
                      приспособились Вовы —
пишут,
           руки предавшие вымыв:
— Рабочий,
                     дерись
                                  до последней крови! —
Земля —
                горой
                           железного лома,
а в ней
             человечья
                                рвань и рваль.
Среди
            всего сумасшедшего дома
трезвый
               встал
                         один Циммервальд.
Отсюда
              Ленин
                         с горсточкой товарищей
встал над миром
                              и поднял над
мысли
            ярче
                     всякого пожарища,
голос
          громче
                       всех канонад.
Оттуда —
                 миллионы
                                   канонадою в уши,
стотысячесабельной
                                      конницы бег,
отсюда,
              против
                          и сабель и пушек,—
скуластый
                  и лысый
                                 один человек.
— Солдаты!
                      Буржуи,
                                    предав и про́дав,
к туркам шлют,
                          за Верден,
                                             на Двину.
Довольно!
                   Превратим
                                       войну народов
в гражданскую войну!
Довольно
                 разгромов,
                                     смертей и ран,
у наций
             нет
                   никакой вины.
Против
             буржуазии всех стран
подымем
                 знамя
                            гражданской войны! —
Думалось:
                  сразу
                            пушка-печка
чихнет огнем
                       и сдунет гнилью,
потом поди,
                     ищи человечка,
поди,
         вспоминай его фамилию.
Глоткой орудий,
                            шипевших и вывших,
друг другу
                  страны
                               орут —
                                            на колени!
Додрались,
                    и вот
                             никаких победивших —
один победил
                        товарищ Ленин.
Империализма прорва!
Мы
      истощили
                       терпенье ангельское.
Ты
      восставшею
                            Россией прорвана
от Тавриза
                    и до Архангельска.
Империя —
                     это тебе не ку́ра!
Клювастый орел
                             с двухглавою властью.
А мы,
          как докуренный окурок,
просто
            сплюнули
                             их династью.
Огромный,
                   покрытый кровавою ржою,
народ,
           голодный и голоштанный,
к Советам пойдет
                                или будет
                                                  буржую
таскать,
              как и встарь,
                                    из огня каштаны?
— Народ
                разорвал
                                оковы царьи,
Россия в буре,
                          Россия в грозе,—
читал
          Владимир Ильич
                                        в Швейцарии,
дрожа,
            волнуясь
                            над кипой газет.
Но что
           по газетным узнаешь клочьям?
На аэроплане
                        прорваться б ввысь,
туда,
        на помощь
                           к восставшим рабочим,—
одно желанье,
                          единая мысль.
Поехал,
             покорный партийной воле,
в немецком вагоне,
                                  немецкая пломба.
О, если бы
                   знал
                           тогда Гогенпцллерн,
что Ленин
                  и в их монархию бомба!
Питерцы
                всё еще
                               всем на радость
лобзались,
                   скакали детишками малыми,
но в красной ленточке,
                                        слегка припарадясь,
Невский
               уже
                      кишел генералами.
За шагом шаг —
                            и дойдут до точки,
дойдут
             и до полицейского свиста.
Уже
        начинают
                         казать коготочки
буржуи
             из лапок своих пушистых.
Сначала мелочь —
                                  вроде малько́в.
Потом повзрослее —
                                     от шпротов до килечек.
Потом Дарданельский,
                                       в девичестве Милюков,
за ним
           с коронацией
                                   прет Михаильчик.
Премьер
                не власть —
                                      вышивание гладью!
Это
       тебе